Древности
Вы НАХОДИТЕСЬ В ВИРТУАЛЬНОМ МУЗЕЕ ДРЕВНОСТЕЙ. ВСЕ ФОТОГРАФИИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ.
Шумящие подвески – лошадки. Финно-угры, славяне, также представлены крайне редкие подвески-лошадки племени мещера. 8-13 век.
Шумящие украшения в виде уточек и курочек. Славяне, финно-угры, 8-13 век.
Глиняная курительная трубка времен Петра Первого. 17-18 век. Трубка орнаментирована, необычная - с подставкой.
Идол. Бронза. Примерно 8-12 век. Западная Сибирь. Финно-угры.
Культовая пластина на которой изображены два взявшихся за руки человека смотрящие друг на друга. 8-12 век. Западная Сибирь. Финно-угры.
Пушной зверек - Пермский звериный стиль. 8-13 век. Финно-угры.
Солярный знак с циркульным орнаментом - солнце. Редкая разновидность. 8-12 век. Финно-угры.
Крупная, необычная бусина с накладным орнаментом. Белая бронза. 8-12 век. Финно-угры.
Комплект нашивок на кожаный доспех. Некоторые нашивки, с рисунком. 8-12 век. Финно-угры. Оловянистая бронза. Западно-сибирский стиль. ХМАО.
На иллюстрации – реконструкция по материалам памятников таежного Прииртышья и Нижнего Приобья. Поверх кольчуги воин одет в защитный жилет армированный выпуклыми бляшками-пуговицами. Это архаический тип бронирования, но в лесу, где всегда требовалась очень высокая подвижность, он оставался востребованным еще долгое время.
Сюжетная культовая пластина Пермского звериного стиля. На пластине изображена личина в окружении из лосиных голов. Вся композиция размещена на ящере. Очень хорошо проработаны мельчайшие детали. 8-12 век. Финно-угры.
3 ящера или бобра. Культовая пластина Пермского звериного стиля. Финно-угры. 8-12 век.
Крупный солярный знак - солнце. Финно-угры. 8-12 век.
Крупная, красивая культовая пластина с двумя ящерами и 5 птичками – души. Белая бронза. Ханты-Мансийский автономный округ. 8-13 век, финно-угры - древние Ханты. Западно-Сибирский звериный стиль.
Крупная игольница с орнаментом (футляр для хранения иголок). Западно – Сибирский стиль. 8-12 век. Финно-угры.
Полая зооморфная пронизка- птичка. С орнаментом. Западно - Сибирский звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Глиняная курительная трубка времен Петра 1. С орнаментом.
Височное кольцо с крестопрорезным бубенчиком из белой бронзы, бубенчик с орнаментом, внутри сохранился шарик – бубенчик звенит. Славяне, 9-13 век. Русь.
Амулет – пронизка в виде птицы. Западно - Сибирский звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Амулет – лошадка, с бубенчиками. Древняя Русь. 9-13 век. Очень красивая, в красивой патине. Отличная сохранность. Амулет подвешивали к поясному ремню на кожаном шнурке.
Амулет - пронизка, утка с головой лося (утка - лось). Обозначены уши, глаза, ноздри, рот. На туловище, есть орнамент. Пермский Звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Объемная лошадка-амулет. Носилась на кожаном шнурке. 10-12 век, финно-угры, оловянистая бронза, отличная сохранность. Западно-сибирский звериный стиль.
Ромбощитковое височное кольцо. На каждом щитке есть узор. Возможно, изготовлено из билона. Славяне - Новгородские Словене (Словене Ильменские). 8-13 век.
Амулет ложечка с подвеской в виде утиной лапки. Символ благополучия и сытости. Хозяину подобного оберега - ложечки нечего было бояться голода. В знахарских обрядах с такой ложечки могли поить «живой водой». Считалось, что если пить из такой ложечки лекарство, оно лучше подействует, т. к. впитает в себя сакральную силу заключенную в амулете. Амулет подвешивали на веревочке и носили либо на шее, либо прикрепляли к поясу. Позднее, подобные амулеты появились и у славян. 8-12 века, финно-угры.
Амулет- лошадка из белой бронзы. Ранняя, 5-8 века, финно-угры. Идеальная сохранность, отличная детализация. Лошадка, в яблоках - циркульный орнамент. Пермский Звериный стиль.
Браслет с медведем. По бокам от головы медведя, изображены лапы с когтями (медведь в жертвенной позе - голова медведя расположена между лап). Браслет с красивым, волнистым орнаментом. Оловянистая бронза. Западно-Сибирский звериный стиль. 8-13 век, финно-угорский.
Перстень племени Мещера. Финно-угры. 7-10 век.
Поясная накладка с выступами, орнамент в виде точек. Очень крупная. 8-12 век, финно-угры. Белая бронза (оловянистая бронза). Западно-сибирский стиль.
Полая зооморфная пронизка – лошадка. Очень крупная. Украшение носилось на кожаном шнурке. Белая бронза. Западно-сибирский звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Лунница - оберег. Славяне. 10-13 век.
Рукоятка ножа с орнаментом и навершием в виде хищной птицы. Очень редкая. Западно-сибирский звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Поясная пряжка – медведь. Изображена голова и лапы медведя. Предположительно, использовалась в виде культовой пластины. Бронза. Западно-Сибирский звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Полая зооморфная пронизка – ящер. Хорошая проработка деталей. Украшение носилось на кожаном шнурке. Белая бронза. Западно Сибирский звериный стиль. 8-12 век, финно-угры.
Поясная накладка с соболями. Пермский Звериный стиль. Белая бронза (оловянистая бронза). 8-12 век, финно-угры.
Боевой топор – кельт. Тагарская культура, IX—III век до Нашей Эры. Материал: бронза.
Культовая пластина Пермского звериного стиля. На пластине изображен человек стоящий на ящере. 8-12 век, финно-угры.
Пермский звериный стиль. Культовая пластина. На пластине изображены: человек стоящий на ящере, человеко-лоси. 8-12 век, финно-угры.
Пермский звериный стиль - это искусство металлического литья с образами животных. Расцвет его приходится на вторую половину первого тысячелетия нашей эры. Истоки звериного стиля уходят в каменный век, когда человек впервые попытался отразить окружающий его мир. Древнейшей формой почитания животных является тотемизм - вера в родство определенных групп людей с теми или иными животными. Наиболее распространенные в сюжетах пермского звериного стиля изображения лося, медведя, коня, других животных местной фауны служили не только амулетами, но и символами принадлежности человека к определенному роду. Особенностью пермского звериного стиля являются бляхи со сложными многофигурными композициями, заключенными в орнаментальную рамку.
Их сюжеты выражали идею о мировом древе, которое скрепляло по вертикали три яруса мироздания. Верхний мир символизировали птицы, а также солнце, луна, звезды. Средний мир - это человек, лось, медведь. Нижний же мир олицетворяемый змеями, ящерами, собаками, бобрами. Часто встречаются зоо антропоморфные изображения, самым популярным из которых был человеко-лось.
Большинство фигурок человеко-лосей представляют собой удлиненные прорезные бляшки, в центре которых изображена человеческая фигурка, завершающаяся головой лося или имеющая человеческую голову, а выше ее - голову лося. Фигурка стоит на спине фантастического, похожего на ящера животного с разинутой пастью. Человеко-лоси были, видимо, в воображении древних людей своеобразными духами-охранителями верховного божества или семейного очага.
Распространенным сюжетом пермского звериного стиля является изображение медведя в жертвенной позе. Вот, например, как описывает одну из известных блях, найденных на реке Кын, ученый Владимир Оборин: "четко выделены уши, глаза, когти на лапах, вздыбленная шерсть на темени. Подчеркнуто величие и могущество "хозяина тайги". Орнамент по краям бляхи подчинен одной цели - выделить медведя и ограничить его в пространстве. Эта бляха - своеобразный символ пермского звериного стиля".
На Гляденовском костище, найдено девятнадцать фигурок медведя в жертвенной позе. Они выполнены техникой выпуклого литья, напайки и чеканки. Каждая фигурка вписана в основание подковообразной бляшки, имеющей ушко для подвешивания. Края бляшки украшены ложно витым орнаментом, когти изображены насечкой. Почему медведя так часто изображают в жертвенной позе? Наверное, потому, что у древних племен был распространен обычай снимать с убитого медведя шкуру вместе с головой и лапами, укладывать в переднем углу жилища на стол так, чтобы голова находилась между лапами. После этого начинался магический обряд поклонения медведю, так называемый медвежий праздник. Таким и стали изображать металлического медведя. Часто встречаются поясные бляшки с изображением головы медведя, ими украшаются кинжалы, бляхи бывают с тремя, шестью медвежьими головами. Медведя, как известно, почитали многие народы Урала. У коми, например, в прошлом существовал культ медведя - "оша". Один из народных героев носил имя Кудым-Ош. С медведем связано немало суеверий, охотники считали медведя похожим на человека. Может быть, потому его так часто изображали древние люди - чтобы защитить себя?
Наивысшее развитие изобразительного искусства в Прикамье приходится на период ломоватовской культуры. Это "золотой век" пермского звериного стиля. Расцвет объясняется тем, что усиливается роль скотоводства и земледелия в хозяйстве местных племен, возрастает роль металлургии железа в производстве орудий труда. Родовой строй начинает распадаться, учащаются столкновения между племенами. В Прикамье проникают скотоводческие племена угорского и тюркского происхождения. Из Средней Азии и Ближнего Востока привозят в Прикамье предметы роскоши, которые оседают в руках местной знати и святилищах. Этот бурный период вызвал к жизни новые идеи, в религиозных верованиях получили дальнейшее развитие тотемистические представления. Сюжеты звериного стиля изображают медведя, лося, лошадь, летящих птиц с личинами на груди. Но появляются и новые сюжеты - крупные человеческие личины, дополненные фигурами животных, фигуры человеко-лосей. В ломоватовской культуре получают распространение полые пронизки в виде водоплавающих птиц. Позже они превращаются в шумящие пронизки. Древние мастера изображают лебедя, гуся, уточку. Надо сказать, водоплавающие птицы весьма почитались нашими предками. К коми-пермяков, например, немало легенд и преданий связано с лебедем, он считался священной птицей и в пищу его не употребляли. Почитаемой птицей была и утка. Не случайно же до сих пор на севере нашего края распространены солонки в виде уточек.
В зверином стиле можно часто встретить такой сюжет, как изображение хищной птицы с человеческой личиной на груди. Видимо, это связано с представлениями древнего человека о священной птице, которая уносит человека в иной мир. Так, на Гляденовском костище обнаружены многочисленные фигурки птиц с опущенными крыльями, расширенным хвостом, с одной или двумя головами, с человеческим лицом на груди. Одна из оригинальных находок - фигурка хищной птицы, вцепившейся когтями в животное. Шея птицы переходит в объемную голову человека с четко выраженными глазами, носом и ртом.
Вообще, глядя на изделия пермского звериного стиля, отмечаешь необычайную стремительность, экспрессию, поражаешься тому, как это удавалось древним мастерам. Вот пронизка, на которой изображена хищная птица, она сидит на спине у медведя и клюет его в голову. Вот другая птица, которая прижала когтями поверженного зверька, похожего на соболя. Кроме предметов, имеющих культовое значение, встречаются и бытовые вещи, например, фигурками хищных птиц украшены навершия кресла-огнива. Одним из распространенных у древних народов Прикамья был культ коня. Возрастание хозяйственного значения лошади привело к тому, что изображение лося начало вытесняться: все чаще изображается лошадь. На памятниках Харинского этапа Ломоватовской культуры часто встречаются литые двусторонние фигурки коней или сдвоенные, украшенные солярными знаками. Двуглавость имела магический смысл: удвоение усиливало охранительную силу амулета, защищало от злых сил со всех сторон. Встречаются шумящие коньковые подвески с человеческой личиной, навершия кресала в виде двух конских голов.
В Родановской культуре, сменившей Ломоватовскую, происходит схематизация сюжетов, очертания животных приобретают сухую реалистичность. Изображения голов коней на коньковых подвесках превращаются в небольшие якорьки, лишь отдаленно напоминающие ранние прототипы. Постепенно исчезают фантастические и человекообразные фигуры в обрамлении человеко-лосей. Дело в том, что Родановская культура - это время возрастающего значения пашенного земледелия, полного распада родового строя. Отмирание родовых и племенных культов, вытеснение их межплеменными, усиление роли главных антропоморфных божеств привело к тому, что часть металлической скульптуры начинает заменяться на деревянную. Но металлические изображения исчезли не сразу, а постепенно. Еще в начале 19-го века один путешественник отмечал, что у соседей коми-пермяков - манси - почитаемым божеством был медный гусь, и его изображение хранилось в особом святилище.
На поздних памятниках Родановской культуры еще можно встретить художественно выполненные полые фигурки коня - пронизки, украшенные орнаментом. По характеру изображения они похожи на фигурки коней на бронзовых замках из Волжской Болгарии. Усиление торговых связей с этим государством оказало сильное влияние на искусство верхнекамских племен, постепенно оно видоизменяется.
Образы древнего искусства нашли продолжение в искусстве современных коми-пермяков. Например, коньки крыши - украшаются звериными фигурами и головами коня, лося, медведя. В украшениях бытовой утвари также сохранились изображения водоплавающих птиц. Солярные знаки сохраняются в вышивке, ткачестве, украшении бытовых вещей.
Надо сказать, происхождение пермского звериного стиля до настоящего времени остается спорным. Дело в том, что на протяжении тысячелетий Прикамье испытывало влияние культурных традиций разных народов. Некоторые ученые считают, что истоки пермского звериного стиля - в Ассирии, Древней Персии, Сасанидском Иране, Индии. Другие считают, что это большое влияние памятников скифо-эллинского мира. Но большинство ученых все же считает, что изображения пермского звериного стиля - это оригинальные памятники искусства, связанные с местными религиозными культами. И что влияние соседей не имело определяющего значения для его развития.
Имеются ли аналоги у пермского звериного стиля? Говорят, что это прежде всего Урало-Сибирский звериный стиль. Общими у них можно назвать такие сюжеты, как голова медведя, лежащая между лап (медведь в жертвенной позе). Но это изображение встречается на широких литых браслетах, которые в Прикамье не изготавливались. Встречается в Зауралье мотив человеко-птицы с круговым изображением глаз на груди. Но, например, в отличие от пермского звериного стиля здесь не получили распространения сложные многофигурные композиции с изображением людей и животных, стоящих на ящере.
Безусловно, истоки этого искусства уходят в глубокую древность, когда человек рисунками на скалах пытался передать свое настроение, рассказать об удачной охоте, защитить себя от воздействия неблагоприятных сил природы. Перейдя со скал на металл, изображения животных, реальных и сказочных, все так же помогали нашим предкам (по крайней мере, они в это верили) выжить, развивали в них вкус, красоту, гармонию - суровая жизнь не убила в них этих стремлений. И сегодня мы можем любоваться магией этой красоты, расшифровывать знаки и символы, удивляться, как древним людям удавались такие шедевры.
Шумящее украшение с коньками и подвесками в виде утиных лапок (шумящая зооморфная подвеска). 8-12 век, финно-угры. Женское нагрудное украшение - оберег.
Лунницы. Финно-угры. 8-12 век, финно-угры. Западная Сибирь.
Височное кольцо. 10-13 век. Древняя Русь, славяне - Радимичи.
Лунницы. Древняя Русь. 8-13 век. Материал: билон.
Кольца с шумящими подвесками. 8-12 век, финно-угры.
Шумящее украшение – лошадка. 8-12 век, финно-угры.
Кистени. Древняя Русь. 8-13 век.
Шумящее украшение – уточка. 8-12 век, финно-угры.
Идол. Кобанская культура.
Шумящие украшения, зооморфные шумящие украшения, орнитоморфные шумящие украшения. 8-12 век, финно-угры.
Шумящая подвеска с коньками и подвесками в виде утиных лапок (зооморфное украшение, шумящая зооморфная подвеска). 8-12 век, женское нагрудное украшение - оберег. У славян, конь – символ счастья, добра, работоспособности, амулет, связанный с культом Солнца, с образом бога Перуна.
Большой кувшин. Аланы. Первое тысячелетие нашей эры. С орнаментом.
Наконечники стрел 7 – 13 века. Коллекция из 17 стрел, все стрелы в коллекции – разные. Самая большая стрела, длинной - 24 см. В коллекции есть несколько очень редких срезней, в т. ч. стрела в форме лопатки, есть стрелы для стрельбы по незащищенному доспехом противнику, есть бронебойные стрелы. Стрелы Аланские, Хазарские, Половецкие, Татарские.
Наконечник ножен древнерусского меча. 10-13 век.
Глиняный горшочек. Аланы. С орнаментом из вертикальных полос.
Шумящее украшение в виде ажурного щитка и утиных лапок. Бронза. 8-12 век, финно-угры.
Шумящее украшение с утиными лапками. Бронза. 8-12 век, финно-угры.
Шумящая подвеска в виде щитка и утиных лапок. Билон. 8-12 век, финно-угры.
Глиняный горшочек. Аланы. С орнаментом из горизонтальных полос.
Шумящие украшения, зооморфные украшения. 8-12 век, финно-угры.
О финно-угорских племенах:
В третьей четверти I тыс. нашей эры славянское население, расселившееся в Верхнем Приднепровье и смешавшееся с местными восточно балтийскими группировками, при своем дальнейшем продвижении на север и восток достигло границы областей, издревле принадлежавших финно-угорским племенам. Это были Эсты, Водь и Ижора в Юго-Восточной Прибалтике, весь на Белом озере и притоках Волги - Шексне и Мологе, меря в восточной части Волго Окского междуречья, Мордва и Мурома на Средней и Нижней Оке. Если восточные балты являлись соседями финно-yгров с глубокой древности, то славяно-русское население близко столкнулось с ними впервые. Последующая вслед за этим колонизация некоторых финно-угорских земель и ассимиляция их коренного населения представляли собой особую главу в истории формирования древнерусской народности,
По уровню социально-экономического развития, образу жизни и характеру культуры финно-угорское население значительно отличалось как от восточных балтов, так и особенно от славян. Совсем чуждыми для тех и других были финно-угорские языки. Но не только поэтому, не только из-за значительных конкретных отличий, славяно-финно-угорские исторические и этнические отношения складывались иначе, чем отношения славян и их старинных соседей - балтов. Главным было то, что славяно-финно-угорские контакты относятся преимущественно к более позднему времени, к другому историческому периоду, чем отношения славян и днепровских балтов.
Когда славяне на рубеже и в начале I тыс. нашей эры. проникли на земли балтов в Верхнем Поднепровье и по его периферии, они были хотя и более передовыми по сравнению с аборигенами, но все же еще первобытными племенами. Выше уже шла речь о том, что их распространение по Верхнему Поднепровью представляло собой стихийный, веками длившийся процесс. Несомненно, он не всегда протекал мирно; балты оказывали сопротивление пришельцам. Их сгоревшие и разрушенные убежища-городища, известные в некоторых местностях Верхнего Поднепровья, в частности на Смоленщине, свидетельствуют о случаях жестокой борьбы. Но тем не менее продвижение славян в Верхнее Поднепровье нельзя назвать процессом завоевания этих земель. Ни славяне, ни балты не выступали тогда как целое, объединенными силами. Вверх по Днепру и его притокам шаг за шагом продвигались отдельные, разрозненные группы земледельцев, искавших места для новых поселений и пашен и действующих на свой риск и страх. Городища-убежища местного населения свидетельствуют об изолированности общин балтов, о том, что каждая община в случае столкновений защищала прежде всего себя. А если они - славяне и балты - и объединялись когда-либо для совместных вооруженных предприятий в более крупные группировки, это были частные случаи, не менявшие общей картины.
Совсем в иных условиях протекала колонизация финно-угорских земель. Только некоторые из них в южной части бассейна озер Ильмень и Чудского были заняты славянами и смешавшимися с ними днепровскими балтами относительно рано, в VI-VIII веках, в условиях, мало отличавшихся от условий распространения славян в Верхнем Приднепровье. На других финно-угорских землях, в частности в восточных частях Волго-Окского междуречья - на территории будущей Ростово-Суздальской земли, сыгравшей огромную роль в судьбах Древней Руси, славяно-русское население стало расселяться начиная лишь с рубежа 1 и 2 тысячелетия нашей эры, уже в условиях возникновения раннефеодальной древнерусской государственности. И здесь колонизационный процесс, конечно, включал в себя немалый элемент стихийности, и здесь пионером выступал крестьянин-земледелец, на что указывали многие историки. Но в целом колонизация финно-угорских земель протекала иначе. Она опиралась на укрепленные города, на вооруженные дружины. Феодалы переселяли крестьян на новые земли. Местное население облагалось при этом данью, ставилось в зависимое положение. Колонизация финно-угорских земель на Севере и в Поволжье - это явление уже не первобытной, а раннефеодальной славяно-русской истории.
Исторические и археологические данные свидетельствуют о том, что до последней четверти I тыс. нашей эры финно-угорские группировки Поволжья и Севера еще в значительной мере сохраняли свои старинные формы быта и культуры, сложившиеся в первой половине I тыс. н.э. Хозяйство финно-угорских племен имело комплексный характер. Земледелие было развито сравнительно слабо; большую роль в экономике играло скотоводство; ему сопутствовали охота, рыбная ловля и лесные промыслы. Если восточно балтийское население в Верхнем Приднепровье и на Западной Двине было по численности весьма значительным, о чем свидетельствуют сотни городищ-убежищ и мест поселений по берегам рек и в глубине водоразделов, то население финно-угорских земель было сравнительно редким. Люди жили кое-где по берегам озер и по рекам, имевшим широкие поймы, служившие пастбищами. Необозримые пространства лесов оставались незаселенными; они эксплуатировались. как охотничьи угодья, так же как тысячелетие назад, в раннем железном веке.
Конечно, различные финно-угорские группировки имели свои особенности, отличались друг от друга по уровню социально-экономического развития и по характеру культуры. Наиболее передовыми среди них являлись чудские племена Юго-Восточной Прибалтики - Эсты, Водь и Ижора. Как указывает Х.А. Моора, уже в первой половине I тыс. н.э. земледелие стало у эстов основой хозяйства, в связи с чем население обосновалось с этого времени в областях с наиболее плодородными почвами. К исходу I тыс. нашей эры древние эстонские племена стояли на пороге феодализма, в их среде развивались ремесла, возникали первые поселки городского типа, морская торговля связывала племена древних эстов друг с другом и с соседями, способствуя развитию экономики, культуры и социального неравенства. Родо-племенные объединения сменились в это время союзами территориальных общин. Локальные особенности, отличавшие в прошлом отдельные группы древних эстов, стали мало-помалу стираться, свидетельствуя о начале формирования эстонской народности (Х.A. Моора. Возникновение классового общества в Прибалтике. СА, 1953(XVII)).
Все эти явления наблюдались и у других финно-угорских племен, но они были представлены у них значительно слабее. Водь и ижора во многом приближались к эстам. Среди поволжских финно-угров наиболее многочисленными и достигшими сравнительно высокого уровня развития были мордовские и муромские племена, жившие в долине Оки, в среднем и нижнем ее течении.
Широкая, многокилометровая пойма Оки являлась прекрасным пастбищем для табунов лошадей и стад другого скота. Если взглянуть на карту финно-угорских могильников второй, третьей и последней четвертей I тыс. н.э., то не трудно заметить, что в среднем и нижнем течении Оки они тянутся сплошной цепочкой вдоль участков с широкой поймой, тогда как севернее - в области Волго-Окского междуречья и южнее, по правым притокам Оки - Цне и Мокше, а также по Суре и Средней Волге древние могильники поволжских финно-угров представлены в значительно меньшем количестве и располагаются отдельными гнездами.
Указывая на связь поселений и могильников древних финно-угров с широкими речными поймами - базой их скотоводства, П.П. Ефименко обратил внимание на инвентарь мужских погребений, рисующий мордву и мурому I тыс. нашей эры как конных пастухов, несколько напоминающих по своему убору и вооружению, а следовательно, и образу жизни кочевников южнорусских степей. Нельзя сомневаться, - писал П.П. Ефименко, - что пастушество, для которого использовались прекрасные луга по течению Оки, в эпоху возникновения могильников приобретает значение одного из очень важных видов хозяйственной деятельности населения края (П.П. Ефименко. К истории Западного Поволжья в первом тыс. н.э. СА, 1937(11), с.48). Точно так же характеризовали хозяйство поволжских финно-угров и другие исследователи, в частности Е.И. Горюнова. На основании материалов исследованного в Костромской области Дурасовского городища, относящегося к концу I тыс. н.э., и других археологических памятников она установила, что вплоть до этого времени поволжские финно-угры - мерянские племена - были по преимуществу скотоводами. Они разводили главным образом лошадей и свиней, в меньшем количестве крупный и мелкий рогатый скот. Земледелие занимало в хозяйстве второстепенное место наряду с охотой и рыбной ловлей. Такая картина характерна и для исследованного Е.И. Горюновой Тумовского поселения IX-XI вв., расположенного около Мурома (Е.И. Горюнова. Этническая история Волго-Окского междуречья. MИA 1961(94), с.129,168-170 и др.).
Скотоводческий облик хозяйства в той или иной мере сохранялся у финно-угорского населения Поволжья и в период Древней Руси. В Летописце Переяславля Суздальского после перечисления финно-угорских племен - иних языцеи - сказано: Испръва исконнии данницы и конокормцы -. Термин конокормцы не вызывает никаких сомнений. Инии языци выращивали коней для Руси, для ее войска. Это была одна из основных их повинностей. В 1183г. князь Всеволод Юрьевич, возвращаясь во Владимир из похода на Волжскую Булгарию, кони пусти на морьдву, что было, вероятно, обычным явлением. Очевидно, мордовское хозяйство, как и хозяйство других поволжских финно-угров - конокормцев, существенно отличалось от сельского хозяйства славяно-русского населения. Среди кормлений, упоминаемых в документах XV-XVIвв., числится мещерское конское пятно - пошлина, взимаемая с продавцов и покупателей коней (С.Б. Веселовский. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М., 1947, с.268,276,277).
На такой своеобразной экономической основе, при преобладании скотоводства, особенно коневодства, у поволжских финно-угров в конце I тыс. н.э. могли сложиться классовые отношения лишь примитивного, дофеодального облика, хотя и со значительной общественной дифференциацией, похожие на общественные отношения кочевников I тыс. н.э.
На основании археологических данных трудно решить вопрос о степени развития ремесла у поволжских финно-угров. У большинства из них с давних пор были распространены домашние ремесла, в частности изготовление многочисленных и разнообразных металлических украшений, которыми изобиловал женский костюм. Техническая оснащенность домашнего ремесла в то время мало отличалась от оснащенности ремесленника-профессионала - это были те же литейные формы, льячки, тигли и др. Находки этих вещей при археологических раскопках, как правило, не позволяют определить, было ли здесь домашнее или специализированное ремесло, продукт общественного разделения труда.
Но ремесленники-профессионалы в указанное время несомненно имелись. Об этом свидетельствует возникновение на финно-угорских землях Поволжья на рубеже I и II тыс. отдельных поселений, обычно укрепленных валами и рвами, которые по составу находок, сделанных при археологических раскопках, могут быть названы торгово-ремесленными, эмбрионами городов. Кроме местных изделий в этих пунктах встречаются привозные вещи, в том числе восточные монеты, разнообразные бусы, металлические украшения и др. Таковы находки из Сарского городища около Ростова, уже упомянутого Тумовского селища около Мурома, городища Земляной Струг около Касимова и некоторых других (Е.И. Горюнова. Этническая история.., с.95-127,162-182).
Можно предполагать, что более отсталыми были северные финно-угорские племена, в частности весь, занимавшая, судя по летописи и данным топонимики, огромное пространство вокруг Белого озера. В ее экономике, как и у соседних коми, едва ли не основное место занимали тогда охота и рыбная ловля. Открытым остается вопрос о степени развития земледелия и скотоводства. Возможно, что среди домашних животных здесь имелись олени. К сожалению, археологические памятники белозерской веси I тыс. н.э. до сих пор остаются неисследованными. И не только потому, что ими специально никто не занимался, а главным образом из-за того, что древняя весь не оставила после себя ни остатков хорошо выраженных долговременных поселений, ни погребальных памятников, известных в земле других соседних финно-угров - эстов, води, мери, муромы. Это было, по-видимому, очень редкое и подвижное население. В Южном Приладожье имеются курганы конца IX-Хв. с сожжениями, своеобразные по погребальному обряду и принадлежавшие, возможно, веси, но уже подвергшейся славянскому и скандинавскому влиянию. Эта группировка уже порвала с древним образом жизни. Ее экономика и быт во многом напоминали экономику и быт западных финно-угорских племен - води, ижоры и эстов. На Белом озере имеются древности Х и последующих столетий - курганы и городища, принадлежавшие веси, уже испытавшей на себе значительное русское влияние.
Большинство финно-угорских группировок, входивших в границы Древней Руси или тесно с ней связанных, не утратило своего языка и этнических особенностей и превратилось впоследствии в соответствующие народности. Но земли некоторых из них лежали на главных направлениях славяно-русской раннесредневековой колонизации. Здесь финно-угорское население вскоре оказалось в меньшинстве и спустя несколько столетий было ассимилировано. В качестве одной из главных причин славяно-русской раннесредневековой колонизации финно-угорских земель исследователи справедливо называют бегство на окраины Руси земледельческого населения, спасавшегося от растущего феодального гнета. Но, как уже указано выше, имели место и организованные переселения крестьян, возглавляемые феодальными верхами. Особенно усилилась колонизация северных и северо-восточных земель в XI-XIIвв., когда южные древнерусские области, лежащие вдоль границы степей, подверглись жестоким ударам кочевников. Из Среднего Поднепровья люди бежали тогда на Смоленский и Новгородский Север, а особенно в далекое Залесье с его плодородными почвами.
Процесс обрусения финно-угорских группировок - мери, белозерской веси, муромы и др. - закончился лишь в XIII-XIV веках, а местами и позднее. Поэтому в литературе представлено мнение, что перечисленные финно-угорские группировки послужили компонентом не столько древнерусской, сколько русской (великорусской) народности. Материалы этнографии точно так же свидетельствуют, что финно-угорские элементы в культуре и быту были характерны для старинной сельской культуры лишь волго-окского и северного русского населения. Но археологические и исторические данные говорят о том, что в ряде местностей процесс обрусения финно-угорского населения завершился или зашел очень далеко уже к XI-XII веках. К этому времени вошли в состав древнерусской народности значительные группы мери, веси и окских племен, а также отдельные прибалтийско-финские группы на Северо-Западе. Поэтому финно-угры не могут быть исключены из числа компонентов древнерусской народности, хотя этот компонент и не являлся значительным.
Колонизация финно-угорских земель, взаимоотношение пришельцев с коренным населением, его последующая ассимиляция и роль финно-угорских группировок в формировании древнерусской народности - все эти вопросы изучены еще далеко не достаточно. Ниже речь пойдет о судьбе не всех финно-угорских групп, земли которых были заняты в раннем средневековье славяно-русским населением, а лишь тех из них, о которых в настоящее время есть какие-либо сведения, - исторические или археологические. Больше всего данных имеется о древнем населении восточной части Волго-Окского междуречья, куда в XIIв. переместился важнейший центр Древней Руси. Кое-что известно о финно-угорском населении Северо-Запада.
Как это ни странно на первый взгляд, древними финно-уграми, оказавшимися в границах Руси, больше всего интересовались в третьей четверти XIX веке Интерес к ним был вызван тогда, во-первых, итогами исследований выдающихся финно-угроведов - историков, лингвистов, этнографов и археологов, прежде всего А.М. Шегрена, впервые нарисовавшего широкую историческую картину финно-угорского мира, и его младшего современника М.А. Кастрена. А.М. Шегрен, в частности, открыл потомков древних финно-угорских группировок - води и ижоры, сыгравших большую роль в истории Великого Новгорода. Первым исследованием, специально посвященным исторической судьбе води, была вышедшая в 1851 года работа П.И. Кеппена - Водь и Вотская пятина (Журнал Министерства народного просвещения, 1851, книга IХХ). Во-вторых, интерес к финно-уграм и их роли в отечественной истории был вызван тогда грандиозными раскопками средневековых курганов на территории Ростовско-Суздальской земли, произведенными А.С. Уваровым и П.С. Савельевым в начале 50-х годов XIXв. По мнению А.С. Уварова, с которым он выступил на I Археологическом съезде 1869 года, эти курганы принадлежали летописной мере, как тогда говорили, мерянам - финно-угорскому населению, быстрое обрусение которого началось почти в доисторические для нас времена (А.С. Уваров. Меряне и их быт по курганным раскопкам. Тр. 1 Археологического съезда, том II, M., 1871, с.646,649 и др.).
Труд А.С. Уварова и П. С. Савельева, открывший, казалось, безвестно исчезнувшую культуру целой народности и показавший огромное значение археологических раскопок для ранней истории России, справедливо привел современников в восхищение (А.В. Шмидт. Археологическое изучение древностей севера СССР. Финно-угорский сб., Л., 1928, с.160) и вызвал многочисленные попытки отыскать следы мери в письменных источниках, в топонимике, в этнографических материалах, в тайных языках владимирских и ярославских офеней-коробейников и так далее. Продолжались и археологические раскопки. Из многочисленных трудов того времени, посвященных древней мери, назову статью В.А. Самарянова о следах поселений мери в пределах Костромской губернии, явившуюся результатом архивных изысканий, и прекрасную книгу Д.А. Корсакова о мере, автор которой, подытоживший огромный и разнообразный фактический материал, не сомневался, что . чудское (финно-угорское, - П.Т.) племя было некогда одним из элементов формации великорусской народности (В.А. Самарянов. Следы поселений мери, чуди, черемисы, еми и других инородцев в пределах Костромской губернии. Древности, т.VI, М., 1876; Д.A. Корсаков. Меря и Ростовское княжество. Казань, 1872, с.1).
В конце XIX - начале ХХв. отношение к древним финно-уграм Волго-Окского междуречья заметно изменилось, интерес к ним снизился. После того как раскопки средневековых курганов были произведены в пределах разных древнерусских областей, выяснилось, что курганы Ростово-Суздальской земли в своей массе не отличаются от обычных древнерусских и, следовательно, А.С. Уваровым было дано ошибочное их определение. А.А. Спицын, выступивший с новым исследованием, посвященным этим курганам, признал их русскими. Он указал, что финно-угорский элемент в них незначителен и высказал недоверие в отношении сообщений летописи о мери. Он полагал, что меря была вытеснена из пределов Волго-Окского междуречья на северо-восток, задерживаясь на пути отступления лишь небольшими клочками (А.A. Спицын).
Боевой топор – чекан. Аланы. Первое тысячелетие нашей эры.
Подвеска - амулет уточка. 8-12 век, финно-угры. Оловянистая бронза.
Зооморфные привески у финно-угров явились олицетворением их верований, воплощением в металле животных, которым они поклонялись. Наиболее древними являются привески уточки. Утку считали прародительницей всего сущего на земле, ей отводили роль творца природы. Согласно легенде из яйца утки появились небесная сфера, солнце и луна, а из тела – земля. По другой легенде уточки несли солнце ночью по хлябям земным, а кони – днем по хлябям небесным. Это объясняет симбиоз «конского и утиного» в ряде зооморфных привесок. В более позднее время усиливается роль зооморфных привесок как оберега, а их связь с космогоническими представлениями отступает на второй план. После ассимиляции финно-угров со славянами произошло взаимообогащение культур и взаимопроникновения магических представлений, зооморфные привески стали отражать не столько племенные, сколько территориальные общности со смешанным славяно-финским населением.
Браслет со змеиными головами. Скифы. Бронза, очень тонкая работа. Примерно 5-7 век до Нашей Эры.
Лепной кубок – скифы. Возраст предмета, примерно 2500-2800 лет. Высота – 10,5 см. Тонкостенный, с полой ножкой.
Серебряное зеркало с орнаментом. Татары, Золотая Орда.
Зеркало с орнаментом. Аланы. Первое тысячелетие нашей эры. Материал – оловянистая бронза.
Большой глиняный кувшинчик – аланы. Первое тысячелетие нашей эры. Со сложным орнаментом в виде выступов, насечек, кругов и полос. С лощением.
Плетеные браслеты и фибула. Два браслета сделаны из меди, 1 бронзовый. Славяне - вятичи, 8-12 век. Железная фибула – славяне - дреговичи, 8-12 век.
Конек и курочка. 9-13 век, славяне. Конь в яблоках. У славян, конь был символом добра и счастья, связывался с культом солнца. Курочка - символ достатка в семье, зажиточности и сытости, покоя, света и благополучия.
Колчанный крюк с орнаментом. Славяне – Кривичи. Оловянистая бронза. 8-12 век. Такие крюки играли роль пряжки и прикреплялись к ремню, подшитому у самого устья колчана. На другом конце ремня через равные промежутки пробивали отверстия, и, надевая горит, острие крючка пропускали в одно из них, застегивая ремень. Ремень можно было и перекидывать через плечо, и оборачивать как пояс вокруг талии. Отверстия позволяли регулировать высоту подвески колчана. Благодаря этой системе воины без труда меняли футляры со стрелами — сбрасывали пустые и надевали заполненные. При этом не надо было делать лишних движений и терять столь дорогое время — с помощью крючка ремень застегивался буквально одним движением.
Ледоходный шип из бронзы. Славяне – Кривичи, 9-12 век. Предшественниками подков явились ледоходные шипы для человека и коня, появившиеся на Руси примерно в 9 веке. Они позволяли безопасно передвигаться по скользким дорогам преимущественно в зимнее время. Начиная с 11 столетия, употребление шипов для конских копыт не исключало применение обычных подков.
Рыболовный крючок. Медь. Длинна – 6 см. Древняя Русь, 9-13 век.
Славянский амулет – ключик. Бронза. Древняя Русь, 9-13 век. У славян, ключ - символ богатства и сохранности домашнего имущества, чести и накопленного опыта. Все духовное имущество человека, запирается этим символическим ключом.
Навершие плети в виде головы грифона. Медь. Зооморфное изображение. Древняя Русь, 9-13 век.
Привеска конек. Амулет. Бронза. Зооморфное украшение. Древняя Русь, 9-12 век. У славян, конь – символ счастья, добра, работоспособности, амулет, связанный с культом Солнца, с образом бога Перуна.
Медный браслет. Украшен орнаментом из ромбов и крестов. Древняя Русь, 10-13 век. Крест, у славян, знак плодородия, охраняющий урожай и благосостояние.
Большое бронзовое скифское зеркало. Примерно 5-7 век до Нашей Эры. Диаметр – 9,7 см. Как и любой предмет, связанный со скифами, является редкостью.
Икона – Николай Чудотворец (меднолитая икона). 18-19 век. Размер: 5,7 см*5,2 см.
Аланские сабли. На рукоятках сохранились остатки дерева, на лезвиях сабель, сохранились остатки деревянной обкладки ножен.
Фибула из билона. 10-13 век. В славянском деревенском и городском костюме наиболее утилитарным металлическим элементом можно считать фибулы, служившие для стягивания краев верхней и нижней одежды как мужчин, так и женщин. В «Повести временных лет», 945 года, упомянуты нагрудные застежки, одетые на древлянских послах, прибывших к княгине Ольге.
Наконечник копья 9-13 века. Древняя Русь.
Каменный боевой топор. Неолит (новый каменный век) или начало эпохи бронзы (культура боевых топоров, культура одиночных могил).
Бронзовый нож. Тагарская культура - археологическая культура бронзового века. Для Тагарской культуры характерны: скифского типа оружие, конский убор, бронзовые котлы и зеркала, звериный стиль в искусстве. Оружие и орудия (кинжалы, чеканы, наконечники стрел, удила, мечи, рабочие топоры, боевые топоры, копья, ножи, тагарские топоры кельты) изготовлялись из бронзы. Памятники Тагарской культуры — земляные курганы с оградками из каменных плит, по углам оград — вертикально врытые камни. Также известны поселения, медные рудники и наскальные рисунки тагарцев. Физический тип людей Тагарской культуры, европеоидный, близкий к типу людей афанасьевской культуры, андроновской культуры и скифов Причерноморья.
Каменный, сверленный боевой топор.
Фатьяновская культура, археологическая культура раннего бронзового века первой половины второго тысячелетия до нашей эры; часть большой культурно-исторической общности, в которую входят культуры боевых топоров и шнуровой керамики — предков славян, балтов и германцев. Племена фатьяновской культуры занимали обширную территорию Восточно-Европейской равнины: от Прибалтики на западе до Камы на востоке, от Вологды на севере до верховьев Оки и Средней Волги на юге. Культура названа по могильнику, открытому в 1873 году у села Фатьяново (ныне в Даниловском районе Ярославской области).
Происхождение фатьяновцев связывают с продвижением из междуречья Вислы и Дуная воинственных племен культур шнуровой керамики и боевых топоров, которые, продвигаясь с запада на восток, поглотили местные культуры (прежде всего, волосовскую энеолитическую культуру). В фатьяновской культуре выделяют локальные варианты: московско-клязминский, верхневолжский и средне волжский, или балановский, который выделяется в самостоятельную балановскую культуру. В племенах фатьяновской культуры господствовал патриархально-родовой общественный строй. Фатьяновцы исповедовали культ предков, медвежий и солярный культы.
Фатьяновская культура известна в основном по грунтовым могильникам — родовым кладбищам — расположенным на возвышенностях. Могилы родовых старейшин выделяются размерами и богатством инвентаря. Умерших хоронили в скорченном положении, мужчин в основном на правом боку головой на запад, женщин на левом боку головой на восток. Погребения устраивали в ямах и внутри могильных сооружениях из дерева, бересты и прутьев. Но погребальный обряд не устойчив, что связано смешением фатьяновцев с местными племенами. Антропологический тип фатьяновцев — европеоидный.
В могильниках фатьяновской культуры найден разнообразный, преимущественно кремневый инвентарь: оружие (боевые кремневые и медные топоры, копья, стрелы); орудия труда из камня, кости, реже из меди (клиновидные топоры, ножи, скребки, шилья, булавки, иглы, долота, мотыги); украшения (ожерелья из зубов, костей птиц, раковин, янтаря), глиняная посуда. Самые массовые находки — сверленые кремневые боевые топоры. В более богатых погребениях встречаются бронзовые топоры. Количество металлических изделий резко увеличивается при движении с запада на восток, так как медь племена фатьяновской культуры добывали в песчаниках Среднего Поволжья.
Керамика представлена кругло-донными, шаровидными сосудами. Орнамент сосудов — нарезной и штампованный узор (линии, елочки, зигзаги; на донцах солярные знаки). В погребениях часто встречаются кости домашнего скота: свиней, овец, коров, лошадей и собак. Исходя из этого, предполагают, что основным занятием населения было скотоводство. Большое значение играли также охота, рыболовство, собирательство. Возможно, в зачаточном виде существовало подсечное-огневое земледелие. Кроме того, была развита металлургия меди.
Поселения фатьяновской культуры не найдены. Возможно, они располагались в труднодоступных местах (на болотах или лесных полянах) или фатьяновцы занимали существовавшие поселения местных племен. Эту версию подтверждают находки фатьяновских вещей на памятниках волосовской культуры.
Глиняная посуда - чашка и пиала. Киммерийцы. Возраст предметов, примерно – 2700 лет. Киммерийцы - название племен, данное ассирийцами соседям урартийцев и маннеев. Древние греки, киммерийцами называли племена Северного Причерноморья, в 6 веке до Рождества Христова, они назвали Керченский пролив Боспором Киммерийским. Греческие историки и географы иногда путали киммерийцев со скифами, вытеснившими их из Северного Причерноморья. Киммерийцы, одна из древнейших племенных групп, упоминаемых еще ассирийскими клинописными источниками под названием гимирраи, гимирри. В Северном Причерноморье, киммерийцы появляются в 8-7 веке до Нашей Эры. Есть упоминание о киммерийцах у Гомера в "Илиаде". Под натиском скифов, киммерийцы ушли в Малую Азию и через Балканы, в Западную Европу. Археологические следы их передвижения встречаются в Северной Италии, Южной Франции.
Глиняный горшочек. Аланы. С орнаментом из вертикальных полос. Высота – 10 см.
Сарматское копье. Красивой, листовидной формы. Примерно 1-2 век до Нашей Эры. Отличная сохранность.
Славянская шумящая привеска с коньками (зооморфная привеска). 9-12 век, женское нагрудное украшение. У славян, конь – символ счастья, добра, работоспособности, амулет, связанный с культом Солнца, с образом бога Перуна. Размер – 5*9 см.
Наконечники стрел 7 – 13 века Нашей Эры. На черешках некоторых стрел, сохранились остатки дерева. Стрелы Аланские, Хазарские, Половецкие, Татарские.
Сарматский меч. Примерно 1-2 век до Нашей Эры. Местами, на лезвии, сохранились остатки орнамента в виде продольно расположенных полос.
Комплект подвесок с пояса - Аланы.
Аланы – одно из сарматских племен, зафиксированное впервые письменными источниками середины первом веке нашей эры. По словам историка четвертом веке нашей эры. Аммиана Марцеллина, «…они мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности». К 3 веку нашей эры аланами именуют многие ираноязычные племена, жившие на юге Восточной Европы и на Северном Кавказе. Готы, продвинувшись в Северное Причерноморье, как бы рассекли аланский массив на две части. Аланы, оказавшиеся в то время на Дунае и западнее, многократно упоминаются письменными источниками как сила, действовавшая в Западной Европе и даже в Северной Африке вплоть до V века нашей эры. Еще более мощная аланская группировка осталась на востоке – Нижнем Дону, Приазовье и Северном Кавказе. В Подонье аланы-танаиты были разгромлены гуннами около 375 году нашей эры. На Северном Кавказе они жили до монголо-татарского нашествия XIII в. н.э.
Населявшие степь аланы были классическими кочевниками. Их образ жизни, а, заодно, и внешний облик довольно подробно описал Аммиан Марцеллин: «Разделенные таким образом по различным частям света, аланы (нет надобности перечислять теперь их разные племена), живя на далеком расстоянии одни от других, как номады, перекочевывают на огромные пространства; однако с течением времени они приняли одно имя, и теперь все вообще называются аланами за свои обычаи и дикий образ жизни и одинаковое вооружение. У них нет никаких шалашей, нет заботы о хлебопашестве, питаются они мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с изогнутыми покрышками из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям… Почти все аланы высоки ростом и красивы; с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом очей, очень подвижны вследствие легкости вооружения и во всем похожи на гуннов, только с более мягким и более культурным образом жизни».
В предгорных районах Северного Кавказа кочевники контактировали с местным населением и переходили к оседлости. Потомки этого населения, именовавшиеся аланами, занимали большую часть Северного Кавказа в эпоху средневековья. Оттуда, через Боспор Киммерийский (Керченский пролив) и территорию Боспорского царства, аланы переселились в Крым. Это переселение осталось не замеченным авторами сохранившихся письменных источников. Зато в сарматских могильниках появились склепы не известной в Крыму конструкции. Такие склепы имеют прототипы и даже точные аналогии на Северном Кавказе, где жили аланы. На полу погребальных камер находят обычно по 8-9 погребенных. Интересно, что меч клали на голову или плечо умершего воина. Такой обычай очень специфичен, зафиксирован только в Крыму и на Северном Кавказе. Предметы вооружения еще представлены боевыми топорами, копьями и наконечниками стрел. Среди многочисленных и разнообразных украшений встречаются очень красивые серьги и браслеты из золота и серебра, орнаментированные крупными сердоликами. Деталями одежды служили серебряные и бронзовые фибулы, пряжки и наконечники поясов. За головами погребенных у стены склепа ставили, нагромождая их друг на друга, десятки керамических сосудов. Многие из них имеют аналогии на Северном Кавказе. Таковы археологические факты, позволяющие, конечно с известной долей вероятности, заключить, что в Крым в III в. н. э. переселилась значительная группа северокавказских аланов. В IV в. н. э. аланские склепы становятся господствующим типом погребальных сооружений в предгорных крымских могильниках, раскопанных близ сел Дружное Симферопольского района, Баланово Белогорского района и в других местах.
Некоторые сведения о расселении алан в Крыму можно извлечь из письменных источников. Так, в анонимном описании берегов Черного моря, составленном в VI в. н. э., приведено другое название опустевшей к тому времени Феодосии – Ардабда («семибожный»), которое принадлежит «аланскому, то есть таврскому языку». Многие исследователи полагают, что название крымского средневекового города Сугдея (современный Судак) на аланском языке означало «чистый, святой». Согласно церковному преданию, записанному в XIII в., этот город был основан в 212 г. н. э.
В самом конце IV или начале V в. почти все упоминавшиеся выше могильники перестали использоваться. Вероятно, в связи со страшной угрозой, которую представляли собой шедшие с востока кочевники-гунны, аланы перешли на новые места. Возникают могильники Лучистое, Скалистое, Баклинский овраг с такими же, как и раньше, склепами и лепной посудой, но с новыми, присущими гуннскому времени, наборами гончарной и стеклянной посуды, конской сбруи, оружия, украшений и пр. Параллельно с ними существуют возникшие около середины III в. некрополи с трупосожжениями Харакс (на мысе Ай-Тодор, близ Ласточкиного Гнезда) и на южном склоне Чатыр-Дага. Они были оставлены германцами из племенного союза, возглавляемого готами. К VI в. трупосожжения исчезают. Высказано предположение о том, что это произошло в связи с принятием готами христианства. В результате формируется своеобразная культура средневекового населения Крымских гор и предгорий. Ее создателями, как полагают практически все современные исследователи, были преимущественно аланы и готы.
Однако вплоть до XIII в. письменные источники об аланах, живших в Крыму, ничего не сообщают. Правда, известно, датированное 706 г., надгробие, на котором высечены имена Моисея, Иосифа и Гошла Алани. Обнаружено оно в весьма примечательном месте – близ «пещерного города» Чуфут-Кале. Согласно более поздней письменной традиции, эта крепость, именовавшаяся Кырк-Ор, находилась в стране крымских асов – алан. Однако упомянутое надгробие происходит с кладбища, где активно работал Авраам Фиркович, известный подделками многих средневековых эпиграфических памятников. Поэтому использовать надпись в качестве полноценного исторического источника без дополнительной проверки нужно с величайшей осторожностью.
Начиная с XIII в. крымские аланы или асы многократно упоминаются в письменных источниках. Последний этноним (название народа) с полным основанием сопоставляется с ясами (так в русских летописях именовали аланов) и потому отождествляется с аланами. Внезапное открытие авторами средневековых сочинений крымских алан на фоне предшествующего долгого умолчания вряд ли случайно. Создается впечатление, что в Крым с Северного Кавказа приблизительно в начале XIII в. переселилась какая-то группа алан. Сугубо гипотетически, основываясь лишь на совпадении дат, можно предположить, что эта миграция произошла в результате или в связи с угрозой монголо-татарского нашествия.
В первой половине XIII века. христианский миссионер епископ Феодор по дороге в северокавказскую Аланию прибыл морем в Херсон (так в средние века назывался древний Херсонес, руины которого расположены близ современного Севастополя). Преследуемый врагами, он бежал и нашел приют в аланском селении, расположенном неподалеку от города. «Близ Херсона живут аланы, столько же по своей воле, сколько и по желанию херсонцев, словно некое ограждение и охрана города», – пишет Феодор. Чуть выше он называет этих алан «малыми». Сведения Феодора кажутся особенно достоверными в свете того факта, что он, в конце концов, добрался до кавказской Алании и, следовательно, имел возможность сравнивать жителей Крыма и Кавказа. Вероятно, в результате такого сравнения он назвал крымских алан «малыми», в отличие от гораздо более многочисленных, но родственных им жителей Северного Кавказа. Благодаря свидетельству Феодора становится ясно, что аланы концентрировались в Юго-Западном Крыму, где охраняли подступы к Херсону.
В июле 1253 г. Вильгельм Рубрук на пути из Судака к Перекопу в степи встретил алан. Они «… христиане по греческому обряду, имеющие греческие письмена и греческих священников. Однако они не схизматики подобно грекам, но чтут всякого христианина без различия лиц». Краткое замечание Рубрука позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, алан он встретил в степи, следовательно, они жили не только близ Херсона. Во-вторых, по-видимому, в Крыму аланы были не очень многочисленны. Во всяком случае, Рубрук встретил их впервые уже покидая полуостров. В-третьих, аланы, православные с точки зрения путешествующего католика, по-видимому, были не особенно искушены в вопросах вероисповедания, возможно, даже не знали о расколе церкви 1054 г.
Во второй половине XIII в. аланы упоминаются среди жителей недавно основанного города Крым (ныне – Старый Крым). Аланские купцы участвуют иногда в дипломатических миссиях, посредничая, в частности, в переговорах египетских султанов и ханов Золотой Орды.
Важнейшее свидетельство о крымских аланах принадлежит арабскому географу Абу-ль-Фиде (Абульфеда). «Керкер или Керкри …находится … в стране асов, его имя значит по-турецки сорок человек; это укрепленный замок, трудно доступный; он опирается на гору, на которую нельзя взойти. На верху горы есть площадь, где жители страны (в минуту опасности) находят убежище. Этот замок на некотором расстоянии от моря; жители принадлежат к племени асов… Керкер находится на север от Сары-Кермена; между этими двумя местами один день пути». Благодаря довольно точным топографическим указаниям, никто из исследователей не сомневается, что Керкер (у других авторов часто – Кырк-Ор) – это знаменитый «пещерный город» Чуфут-Кале, расположенный неподалеку от современного Бахчисарая. Сары-Керменом некоторые позднесредневековые арабские и тюркоязычные авторы именовали Херсон. Таким образом выясняется, что аланы, как и в XIII в., населяли Юго-Западный Крым и обладали одной из мощнейших на полуострове крепостей.
Об этом же писали в начале XV в. арабский географ Ал-Кашкаиди, а в XVIII в. – турецкий историк Аали-Эфеиди.
Венецианец Марино Санудо в письме французскому королю Филиппу IV от 13 октября 1334 г. отмечал, что в Крыму в зависимость от татар попали готы и небольшое число алан.
В актах Константинопольской патриархии дважды, в 1385 и 1390 гг., упомянут крымский приход Алания. Его точное местоположение неизвестно. Однако порядок перечисления населенных пунктов позволяет предположить, что он находился в Юго-Восточной части полуострова, где-то между Алуштой и Судаком.
Весьма интересные сведения об Алании и аланах удалось разузнать в XV в. венецианскому купцу Иосафато Барбаро: «Далее за Каффой по изгибу берега на Великом море, находится Готия, за ней Алания, которая тянется по «острову» в направлении Монкастро. … благодаря соседству готов с аланами произошло название готаланы. Первыми в этом месте были аланы, затем пришли готы, они завоевали эти страны и смешали свое имя с именем алан. Таким образом, в виду смешения одного племени с другим, они и называют себя готаланами. И те, и другие следуют обрядам греческой церкви».
Несмотря на неопределенность местоположения Монкастро, о локализации которого высказаны разные мнения, последовательность перечисления Каффы ( Феодосия), Готии и Алании оставляет мало сомнений в том, что последняя располагалась в Юго-Западном Крыму. Исторический экскурс Иосафато Барбаро во многом совпадает с новейшими представлениями археологов об этнической истории Крыма в позднеримское время и в раннем средневековье, о чем уже говорилось выше. Именно в этом источнике впервые употреблен этноним готаланы, который многие современные авторы смело распространяют на раннесредневековое население Крымских гор и предгорий.
Резюмируя, историю алан в Крыму можно представить следующим образом. В конце III-IV вв. они в значительном количестве переселяются на полуостров с Северного Кавказа. В раннее средневековье аланы, наряду с готами, стали одним из основных компонентов формирующейся в Крымских горах и предгорьях новой народности, которую некоторые современные историки называют готаланами. В начале XIII в., возможно, происходит новая миграция алан в Крым с Северного Кавказа. В позднем средневековье они населяют два региона. Один из них – густо заселенный с центром в Кырк-Оре – Чуфут-Кале – локализуется в Юго-Западном Крыму, другой, менее значительный – в Юго-Восточной части полуострова. Отдельные группы алан расселились в Крымской степи.
В XVI в., после захвата Крыма турками, аланы, по-видимому, принимают участие в этногенезе крымских греков и крымских татар (горная этнографическая группа), утрачивают свои этнические особенности и перестают существовать как этнос. Их длительное пребывание в горном Крыму зафиксировано многими топонимами, включающими элементы – алан или -ас.
Литература
1.Айбабин А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма. – Симферополь, 1999.
2.Герцен А. Г., Могаричев Ю.М. Крепость драгоценностей. Кырк-Ор. Чуфут-Кале. – Симферополь, 1993
3.Кузнецов В. А. Очерки истории алан. – Владикавказ, 1992
4.Якобсон А. Л. Средневековый Крым. – М; Л, 1964.
Метки для поиска: старинное оружие, украшения, керамика, меч, копье, стрелы, боевой топор, сабли, лунница, акинак, топоры-кельты. Сарматы, скифы, аланы, славяне, финно-угры, Пермский звериный стиль, мордва, меря, мурома, мещера, водь, словене, кривичи, вятичи. Звериный стиль, Западно - Сибирский звериный стиль.
финно-угры украшения.
шумящие украшения продажа, цена.
пермский звериный стиль купить в Перми.
пермский звериный стиль продажа цена.
пермский звериный стиль купить
военный антиквариат
